Почему провалились «8 лучших свиданий». Колонка Виктора Мараховского
Уважаемые читатели!
Согласно прогнозам бокс-офиса, с 3 по 6 марта аполитичная комедия «Восемь лучших свиданий» должна была собрать в отечественном прокате 120—130 миллионов рублей. «Вокруг фильма имеется скандал, но сборам это не повредит», — сообщали специализированные сайты.
Как заявлялось в аналитическом докладе «Фонда кино», картина собрала всего 52,8 млн рублей. Если вам интересно, почему это имеет гигантское значение, — давайте об этом поговорим.
Негромкий бойкот
Для тех, кто случайно не в курсе, — вот в чем состоял т. н. скандал. Исполнитель главной роли, актер Зеленский (респ. Украина), в минувшем году активно пиарился в качестве сторонника карателей, воюющих в Донбассе. Сообщал, что перечисляет им деньги на т. н. АТО. Низко кланялся за «убийство мразей» на камеры.
В начале этого года в России возникла общественная инициатива бойкота фильма. Отметим, кстати, что государство к ней никакого отношения не имело и не имеет. Напротив, государство вело себя подчеркнуто формально. Минкульт выдал картине прокатное удостоверение и прокату никак не препятствовал.
Что касается структур окологосударственных, то они фильм вообще поддержали. Дистрибьютором кино, на всякий случай, выступил «Централ партнершип», входящий в государственный холдинг «Газпром-медиа». «Первый канал» деликатно пиарил картину, «ведущие медиа» не только не поддержали бойкот «Свиданий», но даже не сообщили о нем.
И никакие «активисты в балаклавах» не блокировали кинотеатры, не врывались к директорам и не били их по голове ногами. Просто возле некоторых кинотеатров встали одиночные пикеты с плакатами, на которых сообщалось, на что именно зритель сейчас несет жертвовать свои деньги. Да в соцсетях распространились призывы к бойкоту. Да некоторые ресурсы — безусловно, не входящие в список того, что считается внутри российского медиакласса «влиятельными СМИ», — поддержали бойкот.
Тот факт, что всем этим нищебродам вместе удалось уронить практически обеспеченную (триквел успешной комедии, Вера Брежнева, телевизор на подхвате, 8 Марта на календаре) прибыль кинотворцам, — в данный момент, пока вы это читаете, — эти самые кинотворцы пытаются как-то осмыслить.
Почему все случившееся стало для творческого сословия сюрпризом и чем оно вообще думало?
Выше детских трупов
У меня есть версия, почему и о чем, уважаемые читатели. И сейчас я ее изложу.
В интервью изданию «Собеседник» продюсер кинофильма про свидания пояснил, почему он не испугался снимать спонсора карателей: «Инсинуаций, которые происходят, мы не понимаем. Это доброе кино про любовь. Никакой политики. Мы русские и, мне кажется, должны быть выше всего этого».
…Если кому-то показалось, что это зрителю было предложено быть выше политики, то нет, ошибка. Это про себя и свое сословие продюсер сообщил, что они выше политики. В данном случае — выше войны. Выше детских трупов, выше Горловской Мадонны.
И вот в чем вся штука. Истоки такой затейливой возвышенности следует искать вовсе не во «всечеловечности» русской культуры, на которую любят ссылаться сами творцы. Причины поближе и попроще. Если коротко — наше творческое сословие есть последний нетронутый заповедник позднесоветского интеллигентного мироощущения. Не нарушенного даже девяностыми.
Это с простых граждан ощущение, что кругом друзья и можно быть выше политики, слетело очень быстро. Особенно быстро оно слетело с 25—50 млн (смотря как считать) «зарубежных русских», оказавшихся в постсоветских национальных республиках.
Это простым гражданам быстро объяснили, что они теперь никто и звать их никак.
Это к ним начала приезжать растерянная родня, выдавленная из своих закавказий, средних азий, прибалтик и молдов.
Это их близкие служили в 14-й гвардейской, защитившей Приднестровье. На 201-й базе, сохранившей Таджикистан. В 58-й армии, спасшей Осетию.
Это их язык запрещали в госучреждениях и школах.
Это к ним сбежал Крым, это у них болят в голове Донецк и Луганск, это у них кровоточит в памяти Одесса.
…А у творцов ничего не изменилось. Творцы все эти годы были окружены друзьями.
Они спокойно прибывали в самые заскорузло русофобские мини-рейхи — и на их концертах благодушно сидели не забывшие комсомольской юности незалежные министры и депутаты. И они, только вчера принимавшие какое-нибудь новое постановление по искоренению последствий вековой русской оккупации, — приходили к российским творческим гостям за кулисы и приглашали в уютные ресторанчики в старом городе, и вместе пели душевные песни. И московским гостям казалось, что никуда не делась дружба народов, что все прям как в 1970-х. От политической реальности пост-СССР творческое сословие было надежно изолировано.
Вот почему российское творческое сословие так и не выработало ее, реальности, понимания. И если уж до него докатывались сквозь изоляцию какие-то отзвуки реальности с убитыми детьми и другими «дрязгами», — то оно склонно было винить в происходящем единственное государство, на которое у него есть обиды: свое собственное.
Потому что с родным государством творческому сословию все понятно. Государство недодало на театр (фильм, юбилей, просто какой-нибудь попил). Государство, особенно в последние годы, лезет со своим мнением в хрупкий творческий процесс. Оно даже оперы с репертуара снимает — того и гляди начнет репрессировать, как в тридцать седьмом. И это притом что оно творцам по определению должно.
А те, неродные государства, — они не должны, а сами очень дружелюбны. За кулисы приходят, в ресторанчики приглашают, песни поют.
Вот, собственно, и вся тайна «выше политики».
Кто оставит без копейки
А теперь — самое главное. То, что произошло с прокатом «Восьми лучших свиданий», является далеко не первым доказательством того, что в стране имеется гражданское общество. Но это первый случай, когда гражданское общество поработало с творческим сословием напрямую. Не прибегая к помощи государства, «киселевской пропаганды», «Первого канала» и министра культуры. То есть всего того, на что у творцов было принято списывать все случаи, когда их внезапно отказывались смотреть/слушать/читать граждане.
И если у творцов хватит сообразительности — то до них дойдет, что в стране помимо государства существует еще один, куда более мощный и беспощадный, репрессивный политический аппарат. Который, чуть что не по нем, просто разденет их и оставит без копейки.
И это — граждане.
И если повезет — то, возможно, у творцов даже хватит сообразительности заняться, наконец, тем, чего от них никто не видел лет двадцать. Они начнут интересоваться собственной публикой и выяснять, в какой реальности она живет и что для нее важно.
А еще примечательно (напрашивается еще один вывод из данной ситуации) то, что после заявления #мразьеленский, в СМИ только мелькнуло имя его бывшего товарища, который отказался с ним разговаривать
